|
|
вернуться к списку рассказов
Синий бархат.«Я всегда был хорошим трубачом, да человеком меня все считали добрым . Труба – это моя жизнь, моя жена, дочь, мой друг. Это моё здоровье, дыханье, простуда, кашель, болезнь, труба - это я сам. Если и помню что-то из детства, так всё уже с инструментом. В самом начале, конечно, были педальные, тульские, из проката, страшно вспомнить, а потом появилась широкомензурная, немного поигранная, «бээс» известной немецкой фирмы. «В&S», так это выглядит, считалась трубой на тот момент вполне даже. В чёрном элегантном обтягивающем футлярчике. Вот с ней 12 лет по городам, по филармониям, по музыкальным театрам, по свадьбам, на жмура (это когда с Мендельсоном до кладбища…) В зависимости от значимости оркестра, то на первых, то на вторых. Тогда понимал, будь у меня «Ямаха», жизнь сложилась бы давно иначе. Золотистая, переливающаяся, пластичная, пронзительная, с брильянтом в звуке! Знаешь, временами гладил свою старушку, протирал ветошью и мысленно ей изменял. И голос у неё простоват, и обертоны годами стёрты, и клавиши западают, и лак кое-где облез. Характер старушечий, не слушается, ворчит, даже вражиной иной раз смотрит. Вот уронил как-то нечаянно, когда напился после изнуряющей халтуры, холод собачий, губы не шевелились. Упала, вмятина осталась, рубец на теле. Да и других следов, по разным причинам. На свалку ей уже, или продать ученику для начала…» Дудкин пьёт чай и рассказывает о своих фантазиях. «Ямаха –совсем другое дело, это же красавица! Вон, посмотри там на полке справа, ручная работа! Да, это послушная девочка, откликается на любую вибрацию губ, под сурдину нежно воркует! Даже когда в шкаф дуешь, пиджаки шевелятся» Дудкин отхлёбывает, вытирает пот со лба, понижает голос. «Представь, перекачиваешь в неё своё дыхание, она согревается, такой бархат! Час, другой, изматывает… голод чувствуешь, живот аж скрючивает, перекусить просто необходимо, о господи, вынимаешь горячий влажный мундштук, немножко встряхиваешь её, нежно укладываешь в постель, накрываешь шёлковой тряпочкой. Немножко покушаешь, и по новой… Господи, что нужно-то ещё? А? Да брось ты, женщины из оркестра, общие жёны, сложно, дорогой, сложно, всё ведь на виду, лучше не вспоминать…это так, по случаю.» Техника у него отличная, атака, артикуляция замечательная, высокий регистр даже очень. Дудкин уютно расположился в кресле, рассказывает о необычной школе Луиса Маджио, о Фергюсоне, других знаменитых трубачах. « Тебе что-нибудь с синим цветом? Не припомню. Давай про другое…, хотя… вот случай в Петрозаводске, как раз. Тогда у меня только «бээс» был. А как-то ребята из оркестра прибежали, мол, привезли несколько «Консулов» в местный магазин. Консул – это чешская труба, так себе, понятно не Ямаха, но моя-то совсем уже ни к чёрту. Полетел на всех парах, а инструментов всего четыре. Было больше, а это всё что осталось. Подул, пощупал, машинка неважнецкая, клавиши тормозные, переберём, подточим, подправим. А чемодан красивый, серый, большой, и бархат жёлтый внутри. Что она стоит в магазине, так-то можно сразу втридорога перепродать! Иду, мысли всякие лезут, почти до дому дошёл, и напрягся: чего, думаю, не взял с синим бархатом? Вот ты спроси, кого-нибудь волнует, на какой ткани твоя дудка лежит? А меня, сентиментального идиота, очень волнует! Пошёл назад. В магазине студент мнёт последнюю трубу, футляр открыт, а там синева. Давай, говорю, футлярами поменяемся. А тот, что мол, вам за разница, ну и тот самый вопрос. Я ему то, сё, а он на меня совсем как на кретина смотрит. Чувствую, кикс вышел. Слушай, и ведь надо же, ради идеи попёр из меня такой бред, своим ушам не верил. Наплёл, что переболел коклюшем, гепатитом, жёлтой лихорадкой, теперь у меня пожизненная неприязнь жёлтого, аллергия на все продукты такого цвета. Всё это вызывает ужасные страдания, и вообще, пойдём, выпьем, за мой счёт. Последние слова преобразили студента, и он сказал, что с этого-то и надо было…. Хорошо тогда надрались, познакомились, парень отличный оказался, с тех пор дружим, сейчас вот его сына готовлю». Дудкин с удовольствием показал мне свою немалую коллекцию инструментов, в том числе и трубу на синем бархате. вернуться к списку рассказов |
